Я могу неплохо накрасить свой таксебешный ебальник, спрятать шрамы, причесаться и приодеться, улыбаться и имитировать погруженность в общение, а потом прийти домой, смыть косметику и долго-долго смотреть на себя в зеркало, осознавая, что никто, кроме Юли, так до конца и не знает, насколько я конченая.
Вот сижу я, лохматая, больная, с герпесом, слушаю jubilee, и смотрю, как кто-то зовет меня симпатичной и ламповой, не зная, как я выгляжу без всего этого маскарада.